В глубине затонувшей подлодки
Есть закрытый на ключ кабинет.
Заходить, хоть туда и неловко,
Но придется, ведь это конец.
Самый первый и самый желанный,
Он из тех, что бывают лишь раз.
И не важно, что он оправданьем
Отпечатается в душе и костях.
Не хочу больше верить страданьям
И мечтам, что таятся во мгле,
В той, в которой уснула подлодка
В той, в которой я так же усну.
Одиночество – не звук порока!
Одиночество – я люблю!
Я туда упаду и забуду
Все, все, что так дорого мне.
Там пускать самолетик буду
В этой черной, как уголь мгле.
Блики глаз и фары ночные
Я увижу теперь лишь когда,
Затаив дыханье впервые,
Я решу повернуть назад.
Я боюсь, и от звуков мне тошно,
И смотреть я пока не могу.
Мне теперь бы добраться только
До ключа, да не утонуть.
Я стараюсь..Не видно? И ладно
Заберу этот ключ себе,
Чтоб смотреть на него мне отрадно
Было в сентябре, октябре.
В дни, когда позабуду я звуки
И мелькания пестрых глаз.
Когда фарами явятся муки
В душной комнате включу газ.
Закрываю все окна и двери
На замок, обнимаю ключ
Тот, который годами на шее.
Как же все-таки я практичен
Нелогичен и глуп, увы.
Позабудьте меня отныне,
Горевать больше нет причин.
Только я ухожу как усталый
С глубины не всплывающий вверх,
Из подлодки дрожащие руки
Я надеюсь, что это не тех,
С кем, когда-то страдали вместе,
Пели песни, ловили мечты.
А тем временем газ подкупает,
Шепчет в уши мне- «это ты»,
Приголубит тебя и согреет,
Ничего не сказав, простит,
Только налысо мозг обреет…
Нечего не поделать, смирись.